Стихотворения (1970–1980)
Часть 7 из 48 Информация о книге
РАБОТА
Да, в итоге по высшему счетуЛишь за труд воздается сполна,И работа, одна лишь работаВ книге жизни тебе зачтена.Ты в простое — безделица ранит,Ты в простое — беспомощна ты…От душевной усталости ранней,От тщеславия и суеты,От тоски, настоящей и ложной,От наветов и прочего злаЗащити меня, бруствер надежныйБруствер письменного стола.1972
«Мне сегодня, бессонной ночью…»
Мне сегодня, бессонной ночью,Показалось, что жизнь прошла…Мой товарищ, памирский летчик,Как идут у тебя дела?Не суди меня слишком строго,Что давно не пишу тебе:Не забыта она — дорогаОт Хорога до Душанбе.Не забыто, как крупной тряскойБило крошечный самолет,Как одной кислородной маскойМы дышали с тобой в черед,Как накрыл нас туман в ущелье —Узком, длинном, как коридор,Как отчаянно, на пределе,Барахливший тянул мотор.Не пищу. Только помни прочно —Не оборваны провода…Неожиданно, поздней ночью,Позвоню и скажу: «Беда,Заупрямилась непогода,Все труднее дышать, браток.Мне бы чистого кислорода,Мне бы дружбы твоей глоток!»1973
«Закрутила меня, завертела Москва…»
Закрутила меня, завертела Москва,Отступила лесов и озер синева,И опять, и опять я живу на бегу,И с друзьями опять посидеть не могу.И опять это страшное слово «потом»…Я и вправду до слез сожалею о том,Что сама обрываю за ниткою нить,То теряю, чего невозможно купить…1973
«Есть скромность паче гордости…»
Есть скромность паче гордости —Я знаю.Ты скромен или горд? —Не разберусь.В твоих глазах прищуренных — сквознаяОсенняя изменчивая Русь.Того гляди, пахнет колючим снегом,Того гляди, метелью заметет…Себе порой кажусь я печенегом,Страшащимся отправиться в поход.Боюсь попасть к морозам в окруженье,Боюсь в твоем обуглиться огне,Еще боюсь, что ужас пораженьяПобедой может показаться мне…1973
«Днем еще командую собою…»
Днем еще командую собою,А ночами, в беспокойном сне,Сердце, дезертир на поле боя,Не желает подчиняться мне.Сколько можно, сколько можно сниться!..Просыпаюсь, зажигаю свет.За день отвоеванных позицийУтром словно не было и нет.Вновь тревога, снова боль тупая.А считала, это за спиной.Как татуировка, проступаетВсе, что было вытравлено мной…1973
«Пусть больно, пусть очень больно…»
Пусть больно, пусть очень больно —И все же круши, кроши:Стучит молоток отбойныйВ запутанных шахтах души.Стучит он и днем и ночью —Хватает тревог и бед.Проверка идет на прочность,Конца той проверке нет.И что же здесь скажешь, кромеТого, что твержу весь век? —Надежней всего в изломеОбязан быть человек…1973
«Чем тяжелей, тем легче…»
Чем тяжелей, тем легче:Если плохо,Все, что возможно, на себя навьючь.Работа — вот лекарство.И не охай.Справляйся сам, своих друзей не мучь.Чем больше ноша, тем сильнее плечи.К тому же через месяц или годБоль в сердце станет, вероятно, легче —Конечно, если очень повезет…1973
«Только грусть. Даже ревности нету…»
Только грусть. Даже ревности нету.Нет тоски, лихорадки, тревог.Для меня ты — чужая планета,И к тебе не ищу я дорог.Холод звезд меж тобою и мноюИ, должно быть, совсем не бедаТо, что я притяженье земноеНе смогу одолеть никогда…1973
«И когда я изверилась, сникла, устала…»
И когда я изверилась, сникла, усталаИ на чудо надеяться перестала,Позвонил человек из далекой страны,И сказал человек:— Вы мне очень нужны. —И сказал человек:— Я без вас не могу… —За окном закружились дома на снегу,Дрогнул пол, покачнулись четыре стены.Человек повторил:— Вы мне очень нужны…— Этот голос с акцентом —Замедленный, низкий!А потом бормотание телефонистки:— Почему вы молчите, Москва, почему?Отвечайте, алло! —Что ответить ему?Что давно я изверилась, сникла, устала,Что на чудо надеяться перестала,Ничего не хочу, никого не виню,Что в остывшей золе не воскреснуть огню?Только вслух разве вымолвишь эти слова?И молчала, молчала, молчала Москва…