Полное собрание стихотворений

1911
 
Праздник в деревне
Ударил звон последний
Оконченной обедни;
На паперти – народ,
Кумач и ситец пестрый;
Луч солнца ярко-острый
Слепит глаза и жжет.
Как волки на овчарне,
Снуют меж девок парни;
Степенней мужики
Их подбивают к пляске.
Уже сидят в коляске
Помещицы сынки.
Вот с удочкою длинной,
Семинарист, в холстинной
Рубахе, в картузе,
А с ним учитель хмурый...
И бабы, словно дуры,
Вослед хохочут все.
Расходятся; походки
Неспешны; все о водке
Болтают меж собой,
В сторонке, где охапки
Соломы, ставя бабки,
Ведут мальчишки бой.
Луг изумрудный ярок...
Вдали – зеленых арок
Ряды и круг лесов...
Присел прохожий нищий...
А рядом, на кладбище,
Семья простых крестов.
1916
 
В цыганском таборе
У речной изложины —
Пестрые шатры.
Лошади стреножены,
Зажжены костры.
Странно под деревьями
Встретить вольный стан —
С древними кочевьями
Сжившихся цыган!
Образы священные
Пушкинских стихов!
Тени незабвенные
Вяземского строф!
Всё, что с детства впитано,
Как мечта мечты, —
Предо мной стоит оно
В ризе темноты!
Песнями и гулами
Не во сне ль живу?
Правда ль, – с Мариулами
Встречусь наяву?
Словно сам – в хламиде я,
Словно – прошлый век.
Сказку про Овидия
Жду в толпе Алек.
Пусть кусками рваными
Виснут шали с плеч;
Пусть и ресторанами
Дышит чья-то речь;
Пусть и электрический
Над вокзалом свет!
В этот миг лирический
Скудной правды – нет!
1915
 
Виденья города
Предутреннего города виденья,
Встающие, как призраки, с угла.
В пустынном сквере мерные движенья
Солдат; огромные рога вола,
Влекущего на рынок иждивенья
Для завтрашнего барского стола;
Двух пьяниц распростертых отупенье;
Свет фонарей; свет неба; полумгла;
Во храме огоньки богослуженья,
Которым вторят вдруг колокола...
И вот, у низкой двери, с возвышенья
Ступеньки, подозрительно ала,
Ребенок-девушка, как приглашенье
Войти, кивает головой, – мила,
Как ангел в луже... Чувство сожаленья
Толкает прочь. И вслед летит хула,
Брань гнусная; а окна заведенья
Горят за шторами, как два жерла.
Там—смех, там—музыка, там—взвизги пенья...
И вторят в высоте колокола.
29 июля 1916
  
На Ладоге
 
1. Буря и затишье
Плывем пустынной Ладогой,
Под яркой аркой – радугой;
Дождь минул; полоса
Прозрачных тучек стелется;
Закат огнистый целится
Лучами нам в глаза.
Давно ль волной трехъярусной
Кидало челн беспарусный
И с шаткой кручи нас
Влекло во глубь отверстую?
– Вновь Эос розоперстую
Я вижу в тихий час.
Но меркнет семицветие...
Умрет закат... Раздетее
Очам предстанет синь...
Потом налягут сумраки...
– Заслышав дальний шум реки,
К Неве свой парус двинь!
1917
 
2. Парус и чайка
То поспешно парус складывая,
То бессильно в бездну падая,
Напряженно режа волны,
Утомленный реет челн.
Но, свободно гребни срезывая,
Рядом вьется чайка резвая,
К тем зыбям летя смелее,
Где смятенье волн белей.
Вижу, не без тайной горечи,
Кто властительней, кто зорче.
Знаю: взор вонзивши рысий,
Птица мчит добычу ввысь.
1917
 
В родных полях
 
Снежная Россия
За полем снежным – поле снежное,
Безмерно-белые луга;
Везде – молчанье неизбежное,
Снега, снега, снега, снега!
Деревни кое-где расставлены,
Как пятна в безднах белизны:
Дома сугробами задавлены,
Плетни под снегом не видны.
Леса вдали чернеют, голые, —
Ветвей запутанная сеть.
Лишь ветер песни невеселые
В них, иней вея, смеет петь.
Змеится путь, в снегах затерянный:
По белизне – две борозды...
Лошадка, рысью неуверенной,
Новит чуть зримые следы.
Но скрылись санки – словно, белая,
Их поглотила пустота;
И вновь равнина опустелая
Нема, беззвучна и чиста.
И лишь вороны, стаей бдительной,
Порой над пустотой кружат,
Да вечером, в тиши томительной,
Горит оранжевый закат.
Огни лимонно-апельсинные
На небе бледно-голубом
Дрожат... Но быстро тени длинные
Закутывают все кругом.