Сочинения. В 2-х томах

 
(ок. 1916)
 
  
365
 
ЗАСТОЛЬНЫЙ СКАЗ
 
 
 
Как у нас ли на Святой Руси
 
Городища с пригородками,
 
Красны села со проселками,
 
Белы лебеди с лебедками,
 
Добры молодцы с красотками.
 
Как молодушки все «аи», да «не замай»,
 
Старичищам только пару поддавай,
 
Наша банища от Камы до Оки,
 
Горы с долами — тесовые полки,
 
Ковш узорчатый — озерышко Ильмень:
 
Святогору сладко париться, не лень!
 
 
 
Ой, вы, други, гости званые,
 
Сапожки на вас сафьянные,
 
Становой кафтан — индийская парча,
 
Речь орлиная смела и горяча,
 
Сердце-кречет рвется в поймища степей
 
Утиц бить, да долгоносых журавлей,
 
Все вы бровью в Соликамского бобра,
 
Русской совестью светлее серебра.
 
Изреките ж песнослову-мужику
 
Где дорога к скоморошью теремку,
 
 
 
Где тропиночка в боярский зелен сад, —
 
Там под вишеньем зарыт волшебный клад,
 
Ключ от песни всеславянской и родной,
 
Что томит меня дремучею тоской…
 
Аль взаправду успокоился Садко,
 
Князь татарский с полонянкой далеко,
 
Призакрыл их след, как саваном, ковыль,
 
Источили самогуды ржа да пыль,
 
И не выйдет к нам царевна в жемчугах,
 
С речью пряничной на маковых губах?
 
Ой, вы други — белы соколы,
 
Лихо есть, да бродит около, —
 
Ключ от песни недалёконько зарыт —
 
В сердце жаркое пусть каждый постучит:
 
Если в сердце золотой, щемящий звон,
 
То царевна шлет вам солнечный поклон,
 
Если ж в жарком плещут весла якоря, —
 
То Садко наш тешит водного царя.
 
Русь нетленна, и погостские кресты —
 
Только вехи на дороге красоты!
 
Сердце, сердце, русской удали жилье,
 
На тебя ли ворог точит лезвие,
 
Цепь кандальную на кречета кует,
 
Чтоб не пело ты, как воды в ледоход,
 
Чтобы верба за иконой не цвела,
 
Не гудели на Руси колокола,
 
И под благовест медовый в вешний день
 
Не приснилось тебе озеро Ильмень,
 
Не вздыхало б ты от жаркой глубины:
 
Где вы, вещие Бояновы сыны?
 
 
 
(1917)
 
  
366
 
МОЛИТВА СОЛНЦУ
 
 
 
Солнышко-светик! Согрей мужика… —
 
В сердце моем гробовая тоска.
 
Братья мои в непомерном бою
 
Грудь подставляют штыку да огню.
 
В бедной избе только холод да труд,
 
Русские реки слезами текут!
 
Пятеро нас, пять червлёных щитов
 
Русь боронят от заморских врагов:
 
Петра, Ляксандра, Кудрявич Митяй,
 
Федя-Орленок, да я — Миколай.
 
Старший братан, как полесный медведь,
 
Мял, словно лыко, железо и медь;
 
Братец Ляксандр — бородища снопом —
 
Пахарь Господний, вскормленный гумном.
 
Митя-Кудрявич, волосья как мед,
 
Ангелом стал у небесных ворот;
 
Рана кровавая точит лучи.
 
Сам же светлее церковной свечи.
 
Федюшка-цветик, осьмнадцать годков,
 
Сгиб на Карпатах от вражьих штыков.
 
Сказывал взводный: где парень убит,
 
Светлой слезинкой лампадка горит.
 
В волость бумага о смерти пришла;
 
Мать о ту пору куделю пряла,
 
Нитка порвалась… Куделя, как кровь…
 
Много на нашем погосте крестов! —
 
Новый под елью, как сторож, стоит,
 
Ладаном ель над родимой кадит.
 
Петрова баба, что лебедь речной,
 
Косы в ладонь, сарафан расшитой,
 
Мужа кончину без слез приняла,
 
Только свечу пред божницей зажгла.
 
Ночью осенней, под мелким дождем,
 
Странницей-нищей ушла с посошком…
 
Бают крещеные: «в дальнем скиту
 
Схимница есть, у святых на счету,
 
Поступь лебяжья, а схима по бровь»…
 
Ой, велика, ты мужичья любовь!
 
Солнышко-светик! Согрей мужика!
 
Русская песня, что Волга-река!
 
Катится в море, где пена, да синь…
 
Песне моей не сказать ли «Аминь»?
 
Русь не вместить в человечьи слова:
 
Где, ты, небес громовая молва,
 
Гул океана, и гомон тайги!..
 
Сердце свое, человек, береги!
 
Озеро-сердце, а Русь, как звезда,
 
В глубь его смотрит всегда!
 
 
 
(1917)
  
  
367
 
СКАЗ ГРЯДУЩИЙ
 
 
 
Кабы молодцу узорчатый кафтан,
 
На сапожки с красной опушью сафьян,
 
На порты бы мухояровый камлот, —
 
Дивовался бы на доброго народ.
 
Старики бы помянули старину,
 
Бабки — девичью, зеленую весну,
 
Мужики бы мне-ка воздали поклон:
 
«Дескать, в руку был крестьянский дивный
 
Будто белая престольная Москва
 
Не опальная кручинная вдова»…
 
В тихом Угличе поют колокола,
 
Слышны клёкоты победного орла:
 
Быть Руси в златоузорчатой парче,
 
Как пред образом заутренней свече!
 
Чтобы девичья умильная краса
 
Не топталась, как на травушке роса,
 
Чтоб румяны были зори-куличи,
 
Сытны варева в муравчатой печи,
 
Чтоб родная черносошная изба
 
Возглашала бы, как бранная труба:
 
Солетайтесь белы кречеты на пир,
 
На честное рукобитие да мир! —
 
Буй-Тур Всеволод, и Темный Василько,
 
С самогудами Чурило и Садко,
 
Александр Златокольчужный Невский страж,
 
И Микулушка — кормилец верный наш,
 
Радонежские Ослябя, Пересвет, —
 
Стяги светлые столетий и побед!
 
Не забыты вы народной глубиной,
 
Наши облики схоронены избой,
 
Смольным бором, голубым березняком,
 
Призакрыты алым девичьим платком!..
 
Тише, Волга, Днепр Перунов, не гуди,
 
Наших батырей до срока не буди!