Сочинения. В 2-х томах

 
1917
 
  
252. ФЕВРАЛЬ
 
 
 
Двенадцать месяцев в году,
 
Посланец бурь — Февраль;
 
Он полуночную звезду
 
Перековал на сталь.
 
 
 
И сталь поет ясна, остра,
 
Как половодный лед.
 
Не самоцветов ли гора
 
Из сумрака встает?
 
 
 
То огнепальное чело,
 
Очей грозовый пыл
 
Того, кто адское жерло
 
Слезою угасил.
 
 
 
Чей крестный пот и серый кус
 
Лучистей купины.
 
Он воскрешенный Иисус,
 
Народ родной страны.
 
 
 
Трепещет ад гвоздиных ран,
 
Тернового чела…
 
В глухой степи, где синь-туман,
 
Пылают купола.
 
 
 
То кровью выкупленный край,
 
Земли и Воли град,
 
Многоплеменный каравай
 
Поделят с братом брат:
 
 
 
Литва — с кряжистым Пермяком,
 
С Карелою — Туркмен;
 
Не сломят штык, чугунный гром
 
Ржаного Града стен,
 
 
 
Не осквернят палящий лик
 
Свободы буревой…
 
Красноголосый вечевик,
 
Ликуй, народ родной!
 
 
 
Алмазный плуг подымет ярь
 
Волхвующих борозд.
 
Овин — пшеничный государь
 
В венце из хлебных звезд.
 
 
 
Его сермяжный манифест —
 
Предвечности строка…
 
Кто пал, неся кровавый крест,
 
Земля тому легка.
 
 
 
Тому овинная свеча,
 
Как Спасу, зажжена…
 
Моря мирского калача
 
Без берега и дна.
 
 
 
В них погибают корабли:
 
Неволя, лихо, сглаз, —
 
То Царь Морской — Душа Земли —
 
Свершает брачный пляс.
 
 
 
1917
 
  
253
 
Солнце Осьмнадцатого года,
 
 
 
Солнце Осьмнадцатого года,
 
Не забудь наши песни, дерзновенные кудри.
 
Славяно-персидская природа
 
Взрастила злаки и розы в тундре.
 
Солнце Пламенеющего лета,
 
Не забудь наши раны и угли-кровинки,
 
Как старого мира скрипучая карета
 
Увязла по дышло в могильном суглинке.
 
 
 
Солнце Ослепительного века,
 
Не забудь Праздника великой коммуны…
 
В чертоге и в хижине дровосека
 
Поют огнеперые Гамаюны.
 
 
 
О шапке Мономаха, о царьградских бармах
 
Их песня? О, солнце, — скажи!..
 
В багряном заводе и в красных казармах
 
Роятся созвучья-стрижи.
 
 
 
Словить бы звенящих в построчные сети,
 
Бураны из крыльев запречь в корабли…
 
Мы — кормчие мира, мы — боги и дети,
 
В пурпурный октябрь повернули рули.
 
 
 
Плывем в огнецвет, где багрец и рябина,
 
Чтоб ран глубину с океанами слить;
 
Суровая пряха — бессмертных судьбина —
 
Вручает лишь Солнцу горящую нить.
 
 
 
1918
  
  
254. ПУЛЕМЕТ
 
 
 
Пулемет… Окончание — мед.
 
Видно сладостен он для охочих
 
Пробуравить свинцом народ —
 
Непомерные, звездные очи.
 
 
 
Ранить Глубь, на божнице вербу,
 
Белый сон купальских березок.
 
Погляди за суслонов гурьбу:
 
Сколько в поле крылатых повозок.
 
 
 
То летучий Христов Лазарет
 
Совершает Земли врачеванье,
 
И как няня, небесный кларнет
 
Напевает седое сказанье:
 
 
 
«Утолятся твои вереда,
 
Раны, пролежни, злые отеки;
 
Неневестная, будь же тверда
 
До гремящей звезды на востоке!
 
 
 
Под Лучом заскулит пулемет,
 
Сбросит когти и кожу стальную…»
 
Неспроста буреломный народ
 
Уповает на песню родную.
 
 
  
255. ТОВАРИЩ
 
 
 
Революцию и Матерь света
 
В песнях возвеличим,
 
И семирогие кометы
 
На пир бессмертия закличем.
 
 
 
Ура, Осанна — два ветра-брата
 
В плащах багряных трубят, поют…
 
Завод железный, степная хата
 
Из ураганов знамена ткут.
 
 
 
Убийца красный — святей потира,
 
Убить — воскреснуть, и пасть — ожить…
 
Браду морскую, волосья мира
 
Коммуна-пряха спрядает в нить.
 
 
 
Из нитей невод сплетет Отвага,
 
В нем затрепещут стада веков.
 
На горной выси, в глуши оврага
 
Цветет шиповник пурпурных слов.
 
 
 
Товарищ ярый, мой брат орлиный,
 
Вперяйся в пламя и пламя пей!..
 
Потемки шахты, дымок овинный
 
Отлились в перстень яснее дней!
 
 
 
А ночи — вставки, в их гранях глуби
 
Стихов бурунных, лавинных строк…
 
Мы ало гибнем, прибойно любим,
 
Как злая клятва — любви зарок.
 
 
 
Как воск алтарный — мозоль на пятке,
 
На ярой шее — веревки след,
 
Пусть в Пошехоньи чадят лампадки,
 
Пред ликом Мести — лучи комет.
 
 
 
И лик стожарный нам кровно-ясен,
 
В нем сны заводов, раздумье нив…
 
Товарищ верный, орел прекрасен,
 
Но ты — как буря, как жизнь красив!