Повелитель теней. Том 8. Финал (СИ)
Я направил сканирование на Аида и почувствовал, что в его ауре трещат проблески чужой энергии. Я всё больше склонялся к тому, что внутри «жертв», к которым вели нити, скрывались какие-то артефакты. На заднем плане возникла абсурдная мысль: кто-то расчленил Зевса и спрятал его по кускам в других Богах. Тьфу, в следующий раз нужно выключать на ночь телевизор — мозг, видимо, впитал что-то из ужастиков.
Я повернулся к Аиду и сказал:
— Ничего не могу сделать. Это не в моих силах. Может быть, мне преподнести вам ещё несколько жертв, чтобы вы сами…
— Она шевелится? — спросил Аид.
— Да, но сейчас снова замерла. Что произошло?
Аид помолчал, вращая глазами. Он был в полубреду и не мог связно мыслить, поэтому не ответил на мой вопрос. Он вообще скакал с темы на тему и постоянно переспрашивал, в каком состоянии Персефона. Жена занимала всего его мысли, он совершенно не беспокоился о своей жизни. Я вздохнул и принялся готовиться к ещё одному жертвоприношению — надеялся, что это улучшит самочувствие Аида. Однако, когда я уже начал ритуал, он встрепенулся и резко схватил мою руку.
— Бесполезно, — прохрипел он. Видимо, его сознание немного прояснилось. Он зло, издевательски рассмеялся, но издёвка относилась не ко мне, а к нему самому. Аид потешался над собой. Когда приступ истерического веселья закончился, он пробормотал: — Ему нужен был только один. Так он сказал. Я сильнее, чем Персефона… Он выбрал меня. Он убил её… Убил! Эксперимент… Сказал, что убивает Бога впервые. Навсегда, по-настоящему… Но он ошибся. Убил её в саду, в её детище. Магические розы… Они помогли хозяйке. Моей Персефоне…
— Отпустите, — произнёс я ровным голосом. — Мне нужно закончить ритуал. Вы станете сильнее.
— Не стану, — отрезал Аид. — На короткое время… Ничего не станет прежним, пока он жив… Пока внутри меня…
— Кто жив? Что он оставил?
Аид, зажмурившись, помотал головой, выгнулся дугой и безвольно обмяк. Я всё-таки закончил ритуал, похлопал Бога по щекам, но без толку. Никакого эффекта. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Я был уверен, что у меня есть ещё время, и задавал неправильные вопросы.
Я встал и поплёлся к реке Стикс. Харон сидел в лодке, причаленной к противоположному берегу.
— Назад дороги нет! — прогромыхал он.
— Я живой.
— Наплевать. Правила есть правила. Я переправляю души только в загробное царство. По остальным вопросам обращайся к Аиду. Жалобы, предложения… — Харон с осуждением сплюнул. — Понапридумывали же. Вот в наши дни мертвяки просили, чтобы их доставили в Элизиум. Ну, или хотя бы — минули Тартар. А нынешней поколение? Тьфу! Только и умеют, что права качать.
Я прищурился:
— А давно ли Аид появлялся в последний раз?
Харон насупился, и я понял, что попал в точку.
— Его исчезновение не вызвало подозрений? — с недоверием уточнил я.
— Менеджмент! — важно поднял указательный палец Харон. — Что ты на меня пялишься, как турист на Афинский Акрополь? Приходится учить новые словечки, иначе вообще бы никого не понимал. Аид — прекрасный царь и управленец. Он превратил загробный мир в идеальный механизм. Конечно, Аид постоянно проверял, как он работает, но в этом не было необходимости. Триста лет — и ни одного происшествия! Всё было спокойно, все были спокойны. Мы решили, что Аид просто взял отпуск.
— На триста лет? — я скептически изогнул брови.
— Он у нас трудоголик, — не без гордости сообщил Харон. — Никогда не отдыхал! Так что триста лет — заслуженная передышка.
— Аид умирает, — сказал я.
В мгновение ока Харон перенёсся через Стикс и материализовался в паре шагов от меня. Он наклонился и просипел:
— Заткнись! Не вызывай панику! — он воровато оглянулся и продолжил: — Пока все думают, что Аид следит за порядком, никто оный порядок не нарушает. У меня нет полномочий что-то изменить. Ни у кого нет. Только у Аида и Персефоны… — он замолчал и озабоченно потёр лоб. — Мы можем только ждать, когда другие Боги пожелают встретиться с Аидом и правда выплывет наружу. И я надеюсь, это случится нескоро!
— Почему? — я прищурился. — Погоди, погоди, я догадаюсь. Только Аид искренне беспокоился о загробном мире и его усопших жителях? Боишься, что при чужом руководстве здесь начнётся разруха?
— Боюсь? — расхохотался Харон. — Уверен! Они обязательно попытаются урвать сладкий кусок, а потом забудут про подземное царство! А порядок уже нарушится, всё полетит кувырком. Но никто ничего исправлять не будет! Так что… — он развёл руками. — Пусть всё идёт своим чередом. Располагайся с удобством, юноша. Ты будешь гостить здесь очень долго. Людям нельзя доверять, вы слишком болтливы. Укротить ваш неугомонный язык можно только одним способом: заперев его вместе с вами!
— Ошибаешься.
— Да неужели? — снова рассмеялся Харон.
— Ужели, — я улыбнулся. — Меня наняли Олимпийские Боги, чтобы я разыскал Зевса. Если я пропаду, то Гермес начнёт меня разыскивать. И, разумеется, придёт сюда. Велика вероятность, что он захочет перекинуться парочкой слов с Аидом.
— Ты лжёшь.
— Проверим?
Харон молча сверлил меня взглядом на протяжении нескольких минут, а потом неожиданно… увеличился. Он превратился в настоящего великана — больше шести метров ростом — и выпустил магию наружу. Вокруг нас образовалась огромная энергетическая сфера — неоново-голубая, искрящаяся и яркая. Если бы я был первого–третьего ранга, то сейчас бы уже валялся на земле и молил о пощаде. Но девятый ранг мог выдержать демонстрации и похуже.
— Не думай, что я беспомощный старик, — проговорил Харон. — Если ты проболтаешься, я покину свой пост и отправлюсь в ваш мир. Я отыщу тебя, где бы ты ни прятался. Я проведу через Стикс всех, кого ты любишь и кто тебе дорог, даже если их срок не пришёл.
— Договорились, — сказал я спокойно. — Только не забудь про Цербера. Он оголодал. Если охранник загробного мира сдохнет, возникнут вопросы.
Вместо ответа Харон перекинул меня ко входу в подземное царство — прямо к Церберу под нос. Благо, собакен уже считал меня едва ли не своим лучшим другом. Три головы радостно залаяли и, повалив на землю, принялись облизывать. Я со смехом отбился и отдал им остатки вкусняшек, а также наполнил миски с едой и водой.
— Не волнуйся, — я похлопал его по спине. — Харон о тебе позаботится.
Последняя энергетическая нить поблёскивала у меня под ногами. Вообще-то я планировал опять покинуть Олимп, поохотиться и подняться-таки на десятый ранг, но… Любопытство победило. Всё равно Гермес не требует постоянных отчётов — я легко могу соврать, когда именно распутал нити Грозовой Жемчужины. Интуиция подсказывала, что разгадка близка. Сконцентрировавшись, я направился, куда вела энергетическая нить. Она была самой запутанной. По-идиотски запутанной. Я буквально исходил весь Олимп и даже случайно вторгся на территорию Артемиды. Проклятая нитка по несколько раз кружила меня по одним и тем же местам — я даже подумал, что заблудился. Когда она привела меня к горе, на которой стоял особняк Зевса, я был готов бросить эти бестолковые поиски.
— Ладно, — я прикрыл глаза, успокаиваясь. — Сегодня проверю жилище Громовержца и на этом закончу.
Я поднялся на гору. Меня встретила мёртвая тишина. Особняк выглядел всё таким же заброшенным. Нить завела меня в дом, на второй этаж. Беспорядок был ужасным — мы с Гермесом не убирались после того, как Грозовая Жемчужина притянула к нам буквально все вещи Зевса. Пробираясь через завалы драгоценностей и артефактов, я вдруг уловил чей-то стон. Он исходил из стены — ровно оттуда, где заканчивалась нить. Ничего нового. Очередной изуродованный Бог.
На первом этаже я нашёл секиру и разрубил стену. В образовавшейся дыре висела женщина. Её руки и ноги были плотно прикованы к стене цепями. Она походила на скелет, обтянутый кожей.
— Кто это с тобой сделал? — спросил я.
— Ты… Кха-кха… Ты нашёл всех? — каждое слово давалось ей с величайшим трудом. Её губы не шевелились. Казалось, голос доносился из её туловища.