Принадлежащая грешнику (ЛП)

 — Блять. — Поднимаясь на ноги, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, не обращая вниманияна город, раскинувшийся вокруг меня. — Кто-нибудь пострадал?
 — Колин получил пулю в плечо. Мы приводим его в порядок. — Уилл вздыхает. — Тебе это не понравится.
 — Что?
 — Мужчины говорят, что это были сицилийцы.
 Какого хрена?  
 — Ты уверен?
 — Я разберусь с этим. Возможно, это оставшиеся солдаты, которые пытаются восстановить сицилийскую мафию. Мы должны очистить склад?
 — Да. — Взглянув на свои наручные часы, я замечаю, что уже больше шести вечера. — Я буду там через час.
 — Хорошо.
 Завершая разговор, я выключаю свой ноутбук и, схватив пиджак с того места, надеваю его, выходя из кабинета.
 Меня ждет еще один сюрприз, когда я обнаруживаю, что Киара все еще усердно работает.
 — Ты все еще здесь?
 Она вскидывает голову.
 — Да, разве вам не нужно было сделать это сегодня?
 — Господи, нет. — Я снова смотрю на время, затем говорю. — Выключи все. Могу я подвезти тебя домой?
 — Ах ... нет, но спасибо за предложение.
 Я жду, пока она соберет свою сумку, затем нажимаю кнопку лифта. Когда двери открываются, мы заходим внутрь.
 Киара отходит в сторону, создавая пространство между нами, и когда она видит, что я заметил, она неловко улыбается.
 — Просто хотела убедиться, что я не столкнусь с тобой ... — На ее лице появляется милое выражение, — снова.
 Точно.
 — Ты слышала, что я не люблю, когда ко мне прикасаются?
 Она выглядит почти грустной, когда отвечает:
 — Я могу понять почему. В наши дни люди слишком распускают руки.
 — Похоже, ты сталкивалась с кем-то, кто не знает, как держать руки при себе? — Я не жду, что она ответит, но надеюсь, что она ответит.
 Я действительно чувствую себя комфортно в этом маленьком пространстве с ней.
 Это что-то новенькое. 
 — Да. — Она пожимает плечами, когда двери открываются, действие почти безнадежно.
 Странное чувство ударяет меня прямо в грудь, и, войдя в вестибюль, я спрашиваю:
 — Этот человек все еще представляет проблему?
 Киара колеблется, но затем качает головой.
 Я открываю выходную дверь и жду, пока она пройдет, от нее исходит слабый цветочный аромат.
 Она даже пахнет прекрасно. 
 Это совершенно не в моем характере, но тем не менее я говорю:
 — Если этот человек снова доставит тебе неприятности, я здесь, если тебе понадобится помощь.
 Ее глаза встречаются с моими, и снова меня застает врасплох их поразительный цвет.
 Кивая, она говорит:
 — Спокойной ночи.
 — И тебе.
 Я смотрю, как она идет к углу, и хотя мне нужно добраться до склада и заехать к Джимми, чтобы проведать его, я стою и смотрю, пока она благополучно не садится в автобус.
 Мои мысли поглощены Киарой и тем, что я узнал о ней. Очевидно, в ее прошлом был ублюдок, который доставлял ей неприятности, и от моего внимания не ускользает, что меня это бесит.
 От моего внимания также не ускользает то, что Киара влияет на меня так, как никто раньше.
 Бровь приподнимается, когда я направляюсь в подвал, где припаркована моя машина.
 Тебя интересует эта женщина. 
 Осознание этого застает меня врасплох, я никогда раньше ничего не чувствовал к женщине. Останавливаясь посреди подвала, я копаю глубже, но не могу понять, что в ней такого, что заставляет меня чувствовать влечение к ней.
 Господи, это странно. 
 Глава 12
 КИАРА
 После работы я первым делом отправилась купить пару нарядов, прежде чем сесть на автобус до папиного района. Хотя уже почти девять часов, мне нужно проведать папу, прежде чем отправиться домой.
 Когда я захожу в дом, то нахожу папу перед телевизором.
 — Привет, пап, — говорю я, подходя, чтобы поцеловать его в лоб. — Кристин ушла домой?
 — Да, но что ты делаешь так поздно? Ты должна быть дома, — отчитывает он меня.
 Я ставлю сумки рядом с диваном и сажусь.
 — Я просто хотела зайти и проведать тебя. Как ты себя чувствуешь?
 — Я в порядке, малышка. — Папин взгляд скользит по моему лицу. — Ты выглядишь измученной. Все еще работаешь в этом проклятом месте?
 
 Мои плечи немного опускаются.
 — Я подавала заявления в другие компании. Как только я найду что-то еще, я уволюсь.
 В глазах отца мелькает облегчение.
 — Это хорошо.
 На стук в дверь папа поворачивает голову в ее сторону, затем он встает, черты его лица становятся мрачными.
 — Спрячься, малышка, — шепчет он. — Поторопись!
 — Что? — Я встаю, сбитая с толку реакцией отца.
 Он быстро указывает в сторону кухни.
 — Спрячься! Иди. Иди. Иди.
 Я спешу на кухню, затем качаю головой, не понимая, почему я должна прятаться.
 Затем я слышу, как папа открывает входную дверь.
 — Лиам? Что-то не так?
 — Нет. Я просто хотел проведать тебя. — Услышав голос Лиама, я вздрагиваю от удивления, за которым следует прилив тепла в груди, который я изо всех сил старалась игнорировать с момента нашего разговора в лифте.
 Откуда Лиам и мой отец знают друг друга? 
 — Уже поздно, — говорит папа напряженным голосом.
 — Ты хочешь, чтобы я ушел, старик? — В его тоне слышится фамильярность, которая бывает только у близких друзей.
 Нахмурившись, я прижимаюсь к стене рядом с дверным проемом, внимательно прислушиваясь.
 — Конечно, нет.
 Я слышу, как они переходят в гостиную, затем Лиам спрашивает:
 — Как ты себя чувствуешь?
 — Лучше. Доку просто нужно разрешить мне работать.
 — Ты получил деньги?
 — Да, но это слишком много.
 Лиам усмехается.
 — Заткнись и возьми их. И не бухай, блять, и не играй в азартные игры.
 — Да.
 Деньги? 
 Что здесь происходит? 
 Лиам прочищает горло, затем говорит:
 — На склад напали сицилийцы.
 — Что? — Папа ахает. — Я думал, мы позаботились о них в Ванкувере.
 — Не со всеми. Остальные пытаются восстановить сицилийскую мафию.
 Мафия? 
 — Господи Иисусе, — ворчит папа.
 — У тебя все еще есть тот контакт? — Спрашивает Лиам.
 — Тони? Да. Ты хочешь, чтобы я посоветовался с ним?
 — Да. Посмотрим, что он сможет разузнать о сицилийцах. Мне нужно разобраться с проблемой, пока она не вышла из-под контроля.
 — Да, босс.
 Босс? 
 — Спасибо. — Я слышу движение, затем Лиам спрашивает. — Ты покупаешь женскую одежду?
 — О ... черт. — Я слышу, как шуршат сумки, которые я оставила в гостиной. — Кристин, должно быть, забыла их.
 Только тогда до меня доходит – папа прячет меня от Лиама.
 — Я собираюсь уходить. А ты отдохни и поправляйся. Мне нужно, чтобы ты вернулся на работу.
 — Да-да, — бормочет папа.
 Я слушаю, как папа выпускает Лиама, и когда дверь закрывается, я выхожу из своего укрытия. Папа стоит в другом конце гостиной, его глаза закрыты, и он качает головой.
 Неуверенность наполняет мой голос, когда я шепчу:
 — Папа?
 Он открывает глаза, но проходит мгновение, прежде чем он смотрит на меня. Он выглядит измученным, как будто из него вытянули всю жизнь.
 — Вот почему я не хотела, чтобы ты приходила. Иисус, Мария и Иосиф.
 Делая пару шагов вперед, я спрашиваю:
 — Ты знаешь Лиама? Почему ты прячешь меня от него? О чем вы говорили? О мафии?
 Папа плюхается на ближайший стул, и это заставляет меня подойти ближе и присесть на диван. Мой обеспокоенный и смущенный взгляд останавливается на нем.
 Папа снова качает головой, прежде чем поднять глаза и встретиться с моими.
 — Ах, малышка, ты никогда не должна была узнать.
 Хмурость на моем лбу усиливается.
 — Узнать что?
 Плечи отца опускаются, и он поднимает руку, чтобы потереть лоб. Наконец, он объясняет:
 — Я работаю на Лиама Бирна.