Харьковский Демокрит. 1816. №№ 1-6

Святое дело мир и тишина!
Поэт
Ты прав, мой друг! И пусть последние потомки,
Взирая издали на наши времена,
Рекут: о коль деянья россов громки!
Вопроскин
Пришла мне мысль одна,
Скажите, чем теперь газетчики займутся?
Рассказов
Не беспокойтеся, они найдутся,
Какое дело им, что кончилась война?
Хотя б журналов тысяч двести,
У них не истощатся вести!
Я тысячу готов в заклад отдать,
Что нам опять достанется читать:
«В Доминго жёлта лихорадка»,
«Во Франции в финансах нет достатка»,
«В Константинополе чума»,
«В России сильная зима»,
«Наполеон сошёл с ума».
Вопроскин
«Туссен с Христофом помирился»,
«Миранда в Мексике женился»,*
«В Мадриде был пожар».
Рассказов
«Потребно подтвержденье!»
Вопроскин
«В Неаполе землетрясенье!»
Рассказов
«Впредь будет продолженье»,
«В Кале летал на воздух шар!».
Вопроскин
Когда ж случится Бонапарту
Нечаянно взглянуть в ланкарту,*
А между тем ногою шевельнёт
Или мигнёт...
Сейчас в газеты он войдёт!
За тридевять земель о том узнают,
Гляди, в Америке и в Индии читают
И говорят: «Беда, как он уйдёт!»
Рассказов
Тут знаки и приметы:
Вот то и то
Сейчас взято̀
Из Фосовой газеты.
Правдин
Сам Бог иным не угодит!
Толкуют вот, – а вишь, не знают,
За что газеты охуждают;
Вы знаете, за правду я сердит,
Коль истину сказать, все наши журналисты
В благих намереньях быв чисты,
Желают обществу полезный труд принесть,
Но чтоб читателей привлечь, то тщатся
К различным видам применяться,
А вкусы всякие ведь есть. –
Я слышу звук – и струны шевелятся;
Поэт, воспой нам песнь, победам росским в честь!
Поэт
Восторгом упоён, взыграв на звучной лире,
Устами воспою чудесный подвиг в мире;
Молю тебя, о Феб,* на помощь мне сниди,
Внуши глаголы мне и мысли просвети!
С царями запада злодей воополчился,
Прещеньем дышащий*, он варварски вломился
В союзную страну; – как вихрь в Москву шагнул
И там пограбил все чертоги и божницы;
Под спуды углубясь, он царские гробницы
Злодейски обнажил; – Москву с земли свернул!
И се, могущий росс подъял свою десницу,
Взмахнул! – и вдруг исторг развалену столицу!
И крепкой грудию сомкнувши ратной строй,
Пошёл сей исполин с Европой состязаться;
Где смерть грозит, туда нетрепетной стопой,
С отважным мужеством спешит в боях сражаться.
Уж к Ярославцу враг достиг – вторгну̀лся в град,
Заряды пламенны посыпались как град,
Изрыли землю всю, и воздух всколебался,
Там слышен стон, там гул далёко отзывался
И щуплый город сей из злобных рук семь крат
Сквозь огнь переходя, за россами остался!
Бежат со трепетом враги в обратный путь, –
Упреждены везде, не могут отдохнуть;
Бежат и в день, и в ночь, от грозных где б укрыться.
И встретил их в пути студёный Аквилон,*
Крылами мёрзлыми над воями кружится.
Вотще с народами бежит Наполеон.
И при Березине дерзнул ещё сразиться:
Скрутившись с вихрем снег, с орудий дым густой,
Багровый солнца луч затмили чёрной мглой,
И тощий враг в реку дружинами валѝтся,
В безлиственных лесах пространной полосой
Несметны тысячи постигнул жребий злой.
Повсюду алчна смерть за ними вслед летела,
Замёрзлая земля в крови зимой вскипела!
Так двадесят язык могущий росс сразил,
И трупы вражии и кости расточил!
Тогда их телеса, не бывши погребенны,
Лежали зиму всю, как мумии нетленны;
Тогда и хищный вран их трупов не вредил,
И плотоядный волк далёко отходил.
Весною, наконец, сложив их в стоги, в стоги,
И пламень так пожрал тела народов многих.
Несытый вождь, полки безбожно погубя,
Лишь впервое узрел несчастье близ себя.
Правдин
Проклятия ему в потомстве отдадутся,
И кости жёлтые во гробе содрогнутся;
В одежду грустную полмира он облек:
Проклятие ему из рода в род и ввек!
Поэт