Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
7 Подблюдны песни. См. коммент. к главе Пятой, VIII, 5–8. «Хоровод» — простой, подобный гирлянде танец-ходьба, исполняемый здесь крепостными девушками.
8 день Троицын. Восьмое воскресенье, после Пасхи.
10 пучок зари. Существует несколько растений, которые в России называют «заря» или «зоря». В словаре Даля их шесть. Среди них менее всего подходит любисток (Levisticum officinale); однако все переводчики невольно ухватились за него, даже не побеспокоившись узнать, встречается ли эта южноевропейская зонтичная трава в северозападной России (где жили Ларины); она не растет там; и никакое другое растение, которое определяется как любисток в Англии, не называется «зарей» в России. Среди других цветов, именуемых «заря», претендовать на использование в Троицу могут Achillea ptarmica и дикая ангелика (кудрявый дягиль); кроме того, существует Conioselinum (болиголов), малоизвестность которого привлекает ученых педантов; но самой очевидной «зарей» (определенно связанной с весной) является, конечно, Ranunculus acris, луговой лютик, или калужница болотная. (В Западной Европе цветок, связанный с Троицей, — гвоздика, Dianthus caryophyllus).
В отношении несчастного «пучка зари» пушкинисты в непременных комментариях неизменно и безнадежно приводят два обычая.
На Троицу сельские церкви в России украшаются ветвями березы, и в некоторых местностях существует обычай, согласно которому человек должен уронить столько слез за свои грехи, сколько капель росы (если он не принес цветов) на принесенной им березовой ветке. Люди состоятельные, да и многие бедняки, приносят, однако, с собой в церковь букеты цветов [41]. В псковской губернии эти пучки цветов использовались впоследствии — в языческой части ритуала, — чтобы обметать могилы родителей и тем самым прочищать им глаза. Об этом пишет Иван Снегирев (без малейшего намека на источник) в книге «Русские простонародные праздники и суеверные обряды», вып. 1 (Москва, 1837), с. 185. В «ЕО» назван только первый обычай — «слезы греха» (которых Ларины «роняли слезки три»). Другой обычай Пушкин упомянул в разговоре со Снегиревым.
Лернер [42] приводит запись от 18 сент. 1826 г. в дневнике, который в 1825–27 гг. вел профессор Снегирев, этнограф, цензор и чудак: «Был у А. Пушкина, который привез мне как Цензору свою пиесу Онегин, ч. II, и согласился на сделанные мною замечания, выкинув и переменив несколько стихов [43], сказывал мне, что есть в некоторых местах обычай Троицкими цветами обметать гробы родителей, чтобы прочистить им глаза».
О подобном же упоминает Павел Мельников (псевд. Андрей Печерский) в своем этнографическом романе «В лесах» (1868–75), ч. III, гл. 1, где описывает любопытное слияние языческих обычаев и христианской службы у русских крестьян в лесах Костромской и Нижегородской губерний.
10 Умильно. Полагаю, что Пушкин использует здесь это наречие в значении «умиленно», мягкосердечно.
11 слезки три. По-русски слово «три», поставленное после «слезки», образует значение «две или три». Нечетное число («три слезки») заставляет образ немного «хромать». Можно вспомнить, как Китс писал своему брату и его жене 21 апр. 1819 г. относительно «поцелуев четырех» в «La Belle Dame Sans Merci» <«Безжалостная Прекрасная Дама»>, которую он посылал им: «Я вынужден был избрать четное число, чтобы оба глаза получили по равному числу поцелуев».
12 Им квас как воздух был потребен. Ср.: Тредиаковский, «Строфы похвальные поселянскому житию» (см. мой коммент. к главе Первой, LVI, 2), строки 87–88:
Все ж в дому, в чем вся его потреба,В праздник пиво пьет, а квас всегда.Квас — национальный безалкогольный напиток (иногда слегка бродящий), обычно изготовляемый из заквашенного ржаного теста или ржаного хлеба с солодом. Имеются и иные способы приготовления кваса из меда и фруктов.
В черновике эта строфа написана после XLI (и после того, как первая беловая рукопись была окончена), на л. 43 в тетради 2369. В этом черновике вместо «круглые качели» (строка 6) — «сельские качели».
XXXVI
И такъ они старѣли оба.И отворились наконецъПередъ супругомъ двери гроба,4 И новый онъ пріялъ вѣнецъ.Онъ умеръ въ часъ передъ обѣдомъ,Оплаканный своимъ сосѣдомъ,Дѣтьми и вѣрною женой,8 Чистосердечнѣй чѣмъ иной.Онъ былъ простой и добрый баринъ,И тамъ, гдѣ прахъ его лежитъ,Надгробный памятникъ гласитъ:12 Смиренный грѣшникъ, Дмитрій Ларинъ,Господній рабъ и бригадиръПодъ камнемъ симъ вкушаетъ миръ.1 И так они старели оба. Логическая интонация здесь того же мечтательного тона, как и в строке «Она его не понимает» (глава Восьмая, XLII, 1), о чем речь далее (эта великолепная строфа XXXVI открывает ряд строф с мелодикой, трижды повторенной в данной строфе — строки 1, 5 и 9: «И так они старели оба»; «Он умер в час перед обедом»; «Он был простой и добрый барин»).
В русском глаголе «стареть» присутствует смысл длящегося и незавершенного действия — «становиться старше», что невозможно эмоционально точно передать по-английски. Совершенный вид будет «постареть», «стать старым».
4 новый… венец. Это второй венец — аура смерти доброго человека; первый венец — свадебный, который шафер держит над головой жениха.
12 Дмитрий Ларин. В первой беловой рукописи Пушкин прикидывал и отвергал несколько других христианских имен «Антоний», «Сергий» и, возможно, «Сава» (Акад. 1937 отмечает это имя вопросительным знаком).
Фамилия Ларин существует. В 1840-е годы писатель Александр Вельтман (1800–60) встретился в Москве со своим старым знакомцем Ильей Лариным. Это был «оригинал», фантазер, бродяга, который объездил всю Россию, и четверть века назад в Кишиневе забавлял Пушкина своим шутовством и попойками, подарив, между прочим, свое имя его герою (возможно, подсознательно пушкинский записной глупец Ларин связан с Йориком в последующих строках). В ходе разговора Ларин спросил Вельтмана: «— Помнишь Пушкина? Вот добрая душа! Где, брат, он? — Пушкина давно нет на свете. — Неужели? Ах, голубушка моя! А Владимир Петрович? (Кем бы он ни был). <В.П. Горчаков> Что он делает?» [44]
Независимо от всего сказанного, я полагаю, что пушкинский выбор имени Ларин для этого помещика-домоседа мог быть подсказан сходством с «ларами», порождая ощущение дремотного старосветского существования под покровительством мирных богов домашнего очага.