Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

 
 
Кто эпиграммами, как я,
 
Стреляет в куликов журнальных [58].
 
 
Именно в это переплетенное воедино собрание глав с Первой по Шестую (МБ 8318) Пушкин вписал строку эпиграфа из Вяземского (к главе Первой), эпиграф «О Русь!» (к главе Второй) и слово «ведьма» вместо «ворон» (см. коммент. к главе Пятой, XXIV, 7–8).
  
XXXVII
 
 
 
   А что жъ Онѣгинъ? Кстати, братья!
 
   Терпѣнья вашего прошу:
 
   Его вседневныя занятья
 
  4 Я вамъ подробно опишу.
 
   Онѣгинъ жилъ Анахоретомъ;
 
   Въ седьмомъ часу вставалъ онъ лѣтомъ
 
   И отправлялся налегкѣ
 
  8 Къ бѣгущей подъ горой рѣкѣ;
 
   Пѣвцу Гюльнары подражая,
 
   Сей Геллеспонтъ переплывалъ,
 
   Потомъ свой кофе выпивалъ,
 
 12 Плохой журналъ перебирая,
 
   И одѣвался:
 
 
9 Гюльнары. От фр. «Gulnare». Эдвард Уильям Лейн в комментарии к гл. 23 своей благопристойной версии «Тысячи и одной ночи» (Лондон, 1839–41) замечает (III, 305): «„Джюлланар“ (в просторечии „Джульнар“) происходит от персидского „гульнар“ и означает „цветок граната“». Словари это подтверждают.
В «Корсаре» (II, XII) Байрон описывает свою героиню так:
 
 
Ее глаза темны, щека нежна,
 
В волну волос нить перлов вплетена…
 
 
<Пер. Ю. Петрова>.
 
В письме Анне Керн 8 дек. 1825 г. Пушкин пишет: «Byron vient d'acquérir pour moi un nouveau charme… c'est vous que je verrai dans Gulnare…» <«Байрон получил в моих глазах новую прелесть… Вас буду видеть я в Гюльнаре…»>.
10 Геллеспонт. Пролив между Мраморным и Эгейским морями — Дарданеллы.
Байрон писал Генри Дрюри 3 мая 1810 г.: «Сегодня утром я плавал из Сестоса в Абидос. Само по себе расстояние между ними не больше мили, но из-за течения оно опасно… [Я одолел его] за час десять минут».
См. также прекрасные последние строки «Дон Жуана» (II,СV):
 
 
[Жуан] переплыл бы даже, несомненно,
 
И Геллеспонт, когда бы пожелал, —
 
Что совершили, к вящей нашей гордости —
 
Лишь Экенхед, Леандр и я…
 
 
<Пер. Т. Гнедич>.
 
Пушкин знал эти строки из перевода Пишо 1820 г. Леандр, легендарный грек, переплыл пролив ночью из Абидоса в Сестос и обратно, чтобы навестить свою возлюбленную, жрицу Афродиты в Сестосе на Геллеспонте. В конце концов он утонул. Мистер Экенхед был британским офицером; Байрон совершал вместе с ним заплывы.
  
XXXVIII
 
Судьбу отвергнутых вариантов строк 13 и 14 в строфе XXXVII разделила строфа XXXVIII. Пушкин начал было одевать Онегина в свои одежды, но потом передумал.
 
 
   Носил он русскую рубашку,
 
   Платок шелковый кушаком,
 
   Армяк татарский нараспашку
 
 4 И шляпу с кровлею, как дом
 
   Подвижный — Сим убором чудным
 
   Безнравственным и безрассудным
 
   Была весьма огорчена
 
 8 Псковская дама Дурина,
 
   А с ней Мизинчиков — Евгений
 
   Быть может толки презирал,
 
   А вероятно их не знал,
 
12 Но все ж своих обыкновений
 
   Не изменил в угоду им
 
   За что был ближним нестерпим.
 
 
1 Носил он… Во время прогулок по окрестностям Михайловского Пушкин одевался очень причудливо — это был жест самоутверждения, последний оплот личной свободы. Полиция и услужливые соседи понимали его мотивы. Местный торговец по фамилии Лапин, живший в Святых горах, записал в своем дневнике (29 мая 1825) [59]: «…и здесь имел щастие видеть Александру Сергеевича Г-на Пушкина, который некоторым образом удивил странною своею одежною, а наприм., у него была надета на голове соломенная шляпа — в ситцевой красной рубашке, опоясовши голубою ленточкою с железною в руке тростию с предлинными чор. бакинбардами, которые более походят на бороду, так же с предлинными ногтями с которыми он очищал шкорлупу в апельсинах и ел их с большим аппетитом я думаю около ½ дюж».
 
Пушкин носил железную трость для тренировки и укрепления руки, памятуя о вероятной, при первой же возможности, дуэли с Федором Толстым (см. коммент. к главе Четвертой, XIX, 5). Он делал это со времен ссоры с одним молдаванином в Кишиневе 4 февр. 1822 г. — по свидетельству И. Липранди (Русский архив, [1866], с. 1424), отмечавшего, что трость весила около восемнадцати фунтов. По другому источнику [60], вес палки, с которой Пушкин ходил в Михайловском, — восемь фунтов.
Журналист А. Измайлов (см. коммент. к главе Третьей, XXVII, 4) писал другу 11 сент. 1825 г. из Петербурга, что Пушкин был на ярмарке в Святых Горах 29 мая 1825 г. в окружении нищих и занимался тем, что обеими руками выдавливал сок из апельсинов. На нем была красная русская рубаха с вышитым золотом воротником.
«Большая соломенная шляпа» (согласно дневнику Вульфа) — белая, сплетенная из волокон, «корневая шляпа», из Одессы. Ее не следует путать с другим головным убором поэта — кепкой с белым козырьком.
3 Армяк. Это разновидность «кафтана» — по фасону своего рода халат, сшитый обычно из верблюжьей шерсти.
8 Определение «псковская» в применении к мадам Дуриной вовсе не означает, что действие романа происходит в пушкинских местах в Псковской губернии. Наоборот, несколько разрозненных подробностей указывают на местность немного к востоку от нее; но справедливо и то, что на протяжении всего «ЕО» наблюдается наслоение деталей: личные впечатления Пушкина о сельской жизни окрашивают сложившийся обобщенный образ российской «rus» <«деревни» — лат.>.
9 Мизинчиков. Комедийная фамилия, восходящая, однако, к реальной фамилии одного из деревенских соседей Пушкина — Пальчикова, от слова «пальчик». Мизинчиков — производное от «мизинчика», уменьшительного от «мизинца», фр. «l'auriculaire».
  
XXXIX
 
 
 
   Прогулки, чтенье, сонъ глубокой,
 
   Лѣсная тѣнь, журчанье струй,
 
   Порой бѣлянки черноокой
 
  4 Младой и свѣжій поцѣлуй,
 
   Уздѣ послушный конь ретивый,
 
   Обѣдъ довольно прихотливый,
 
   Бутылка свѣтлаго вина,
 
  8 Уединенье, тишина:
 
   Вотъ жизнь Онѣгина святая;
 
   И нечувствительно онъ ей
 
   Предался, красныхъ лѣтнихъ дней
 
 12 Въ безпечной нѣгѣ не считая,
 
   Забывъ и городъ и друзей
 
   И скуку праздничныхъ затѣй.