Трагедия Зет
— Согласен.
— Пропажу одного из двух исчезнувших листов мы уже объяснили — он находился в конверте, адресованном Фанни Кайзер, и, очевидно, был использован самим Фосеттом перед убийством. Следовательно, лист, сожженный в камине, и был окровавленным листом, вырванным из блокнота. Но кровь могла попасть на него только после убийства. Таким образом, его сожгли и растоптали также после убийства. Кто же его сжег? Убийца? Но в таком случае, так как я доказала, что Доу не мог сжечь и растоптать бумагу, он также не может быть убийцей!
— Стойте, стойте! — воскликнул старый джентльмен. — Не так быстро, Пейшнс. Вы предполагаете, что убийца и человек, который растоптал бумагу, одно и то же лицо. Но можете ли вы это доказать? Такой способ существует.
— О боже! — простонал отец, тупо уставясь на свои ноги.
— Доказать? Конечно, могу! Предположим, убийца и тот, кто сжег бумагу, два разных человека. По словам доктора Булла, убийство произошло в двадцать минут одиннадцатого. Кармайкл дежурил снаружи дома от без четверти десять до половины одиннадцатого и видел только одного человека, входящего в дом и выходящего оттуда в течение этого промежутка. Более того, полиция обыскала дом и не нашла никого спрятавшегося там. Никто не покидал дом с того момента, как Кармайкл обнаружил тело, и до прибытия полиции. Никто не мог воспользоваться другим выходом, кроме того, за которым наблюдал Кармайкл, так как все остальные двери и окна были заперты изнутри…
Отец снова простонал.
— Это означает, мистер Лейн, что только один человек находился в комнате смерти, совершил убийство и сжег лист бумаги, растоптав его. Но Аарон Доу, как я доказала, был не в состоянии сделать последнее, — значит, он не может быть убийцей.
Ergo, [39] Аарон Доу так же невинен, как была я десять лет назад!
Я сделала паузу, чтобы перевести дух и услышать похвалу.
Мистер Лейн выглядел опечаленным.
— Теперь я понимаю, инспектор, каким бесполезным членом общества я стал. Вы произвели на свет истинного Холмса, лишив меня той малой функции, которую я выполнял в этом мире. Это был блестящий анализ, дорогая моя. Вы абсолютно правы — в том, что успели сделать.
— Господи! — воскликнул отец, вскочив на ноги. — Вы хотите сказать, что есть еще кое-что?
— Разумеется, инспектор, и притом крайне важное.
— Вы имеете в виду, — осведомилась я, — что я не сделала естественного вывода? Конечно, если Доу невиновен, значит, кто-то его оклеветал…
— Да?
— И этот человек — правша. Он воспользовался для убийства левой рукой, как сделал бы Доу, но потом машинально растоптал пепел от бумаги правой ногой, будучи правшой.
— Хм! Я имел в виду не совсем это. Вы упустили или не учли другие элементы, дорогая, которые позволяют сделать куда более далеко идущие выводы.
Отец беспомощно взмахнул руками.
— Да? — тупо спросила я.
Мистер Лейн на миг встретился со мной взглядом и улыбнулся:
— А может быть, вы их сделали?
Я теребила травинку, не зная, что сказать.
— Слушайте! — проворчал отец. — Я тоже не так уж глуп. Объясни-ка мне, Пэтти, как, черт возьми, ты можешь быть уверена, что тип, оставивший отпечаток левой ноги на коврике, был тем же, кто затоптал огонь? Признаю, что такое весьма вероятно, но, если ты не в состоянии доказать это, куда годится твоя хваленая теория?
— Объясните ему, Пейшнс, — мягко произнес мистер Лейн.
Я вздохнула:
— Бедный папа! Должно быть, у тебя в голове все смешалось. Разве я только что не доказала, что в этом участвовал всего один человек? Разве я не спросила Кармайкла, наступал ли он на коврик у камина, и он не ответил «нет»? И разве мы не узнали от мистера Хьюма, что отпечатки ног не мог оставить сенатор Фосетт? Тогда кто еще мог оставить след на коврике, кроме убийцы-сжигателя-растаптывателя?
— Ладно. Что нам делать теперь?
Мистер Лейн поднял брови.
— По-моему, это само собой разумеется, мой дорогой инспектор.
— Что именно?
— Наш образ действий. Вы должны немедленно вернуться в Лидс и повидать Доу.
Я нахмурилась — для меня это было чересчур. Что касается отца, то он пребывал в полном недоумении.
— Повидать Доу? Зачем? Меня трясет от одного вида этого жалкого придурка.
— Но это очень важно, инспектор. — Мистер Лейн поднялся с пригорка и накинул на плечи халат. — Вы должны повидать Доу до начала процесса… — Он задумался, потом его глаза сверкнули. — Пожалуй, инспектор, я сделаю это сам, если, конечно, ваш друг Джон Хьюм не выставит меня из Лидса.
— Отлично! — воскликнула я.
Отец тоже приободрился:
— Хорошая идея. При всем моем уважении к Пэтти, я буду чувствовать лучше, если этим займетесь вы.
— Но почему вы хотите повидать Доу? — спросила я.
— Моя дорогая Пейшнс, мы построили превосходную теорию на основании определенных фактов. А теперь… — Мистер Лейн обнял голой рукой отца за плечи и взял меня за руку. — Теперь мы прекратим заниматься теориями и произведем некоторые эксперименты. Но даже тогда, — добавил он, нахмурившись, — мы не выберемся из леса.
— О чем вы, сэр?
— Мы так же далеки от разгадки тайны, кто в действительности убил сенатора Фосетта, — ответил старый джентльмен, — как были и неделю назад!
Глава 10
ТЕСТ В КАМЕРЕ
В «Гамлете» мы встретили Калибана, он же невероятный Куоси, были обслужены проворными руками Фальстафа, [40] мажордома Лейна, и, словно для полноты иллюзии, были вывезены с обширной территории поместья рыжеволосым и усмехающимся восточным гхарри-валла, [41] которого старый джентльмен упорно именовал Дромио. [42] Последний гордо вел сверкающий лимузин мистера Лейна с искусностью филадельфийского адвоката и легкостью premiere danseuse, [43] так что наша поездка на север штата превратилась в удовольствие, которое могло бы длиться вечно.
Путешествие было особенно приятным благодаря непринужденной беседе Друри Лейна с отцом. Большей частью я молча сидела между ними, слушая их разговоры о прежних временах и воспоминания старого джентльмена о театре. Я начинала понимать секрет его обаяния. Мистер Лейн всегда умудрялся сочетать серьезность с мягким юмором, а все, что он говорил, не вызывало сомнений и возбуждало жгучий интерес. Его жизнь была необычайно насыщенной, и он близко знал всех, кого стоило знать в золотой век драмы…
Приятный спутник во время поездки, как где-то указывал мудрый Сир, [44] не менее важен, чем хороший экипаж, а мы располагали и тем и другим, причем наивысшего качества. Как же быстро это закончилось! Как только мы спустились в долину, где с одной стороны поблескивала река, а невдалеке виднелись тюрьма и Лидс, я с дрожью осознала, что это путешествие может быть одним из тех, в конце которого ожидает смерть. Маленькое заостренное лицо Аарона Доу начало маячить передо мной в дымке холмов, и впервые после отбытия из «Гамлета» я предалась мрачным мыслям, ибо во время многочасовой поездки дело Доу и даже его имя ни разу не упоминались. Теперь я спрашивала себя, не безнадежна ли наша миссия и сумеем ли мы спасти этого бедолагу от смерти на электрическом стуле.
Когда мы ехали по главному шоссе в Лидс, разговоры прекратились, и мы долгое время сидели молча, думая, как я предполагала, о тщетности нашей задачи.
— Пожалуй, Пэтти, — сказал отец, — нам лучше остановиться в отеле. Мы не можем бесконечно навязываться Клеям.
— Как хочешь, папа, — устало ответила я.
— Ба! — воскликнул старый джентльмен. — Вы не сделаете ничего подобного. Поскольку я присоединился к вам, то, полагаю, имею право голоса в планировании операции. Я предлагаю, инспектор, чтобы вы и Пейшнс навязывали свое присутствие Илайхью Клею как можно дольше.