Возмездие (СИ)
Я скинула легкий халат, медленно потянулась к застежкам бюстгальтера, услышала, как шумно Третий сглотнул – словно не видел меня обнаженной десятки раз. Будто только одним видом я вызывала у него повышенное слюноотделение – как конфета, что манит яркой оберткой, а потом сладко тает на языке.
Подняла на него глаза, прекратив раздеваться.
Я никогда не умела соблазнять. Да, именно так. Не была способна томно закатывать глаза, облизывать губы или, например, нарочито крутить попой. Искусство соблазнения было для меня недоступно, но не потому что я была неуклюжей медведицей или чопорной ханжой, не чувствующей куража. Отнюдь. Просто внутри имелась некоторая эмоциональная неловкость. Все эти кокетливые взгляды из-под ресниц, зазывные жесты и лишние телодвижения, казались мне со стороны чересчур искусственными, наигранными – уж лучше обойтись и не смешить народ, если не имеешь способности валить мужчин десятками - одним только взмахом ресниц.
Третий, со своим голодом в блестящих глазах, заставлял усомниться – так ли я нелепа, как привыкла думать.
Он протянул руки, обвел пальцами полушария груди, что виднелась из бюстгальтера. От его теплого касания по коже побежали щекотные мурашки.
- Золотая девочка, ты сводишь меня с ума, - руки его уже бродили за спиной.
Секунда, и верхняя часть белья упала на пол, а шершавые, но нежные ладони продолжили поглаживать спину: то кругами, то широкой дугой.
Я провела руками по его безупречной груди, спустилась к животу, утопила пальцы в мягкой дорожке волос, бегущей от пупка вниз. Третий хрипло рассмеялся:
- Это то, о чем я говорил – ты еще ничего не сделала, а я уже на пределе.
Он наклонился, поцеловал в уголок губ, спустился поцелуями по шее вниз – к груди. Обхватил губами напрягшийся сосок, от чего сердце мое затрепетало и забилось неровно, рвано.
Я зарылась руками в его волосы, потянула вверх, а когда Третий распрямился, поцеловала – влажно, изучая языком его рот, покусывая еще не зажившие губы. Он прижал меня к себе с силой, ухватив за ягодицы. Потерся напряженным пахом и от этого нетерпеливого движения ноги у меня натурально подкосились.
Мидас ухватил меня, усадил на стиральную машину, стянул трусики – не прекращая ласкать, посасывать мой язык. Я дышала через раз – так хотелось почувствовать его в себе, ощутить приятную тяжесть напряженного тела. Он провел ладонью у меня между ног, хрипло выдохнул, почувствовав влагу на пальцах, потом притянул к себе, подхватив под коленки, и тягуче медленным движением скользнул внутрь.
Я не сдержалась – застонала.
- Да, не сдерживай себя, девочка, - одобрил Третий и втянул воздух сквозь зубы.
Плавно задвигался.
- В тебе так тесно и так непередаваемо горячо! Да, милая, кричи. Громче!
С каждым откровенным словом, что вылетало изо рта, Третий входил в меня порывистей, вбивался до упора.
Выводя узоры на его груди, я не сдерживала себя: кричала. Артем же принялся ритмично поглаживать клитор, и эти касания сводили меня с ума – распаляли, разжигали, будили дремлющую лаву внизу живота. Я уже почти умоляюще хныкала, когда его средний палец скользнул вовнутрь и задвигался параллельно члену, а большой все продолжал тереться о пульсирующий комочек.
От разлившегося удовольствия я вскрикнула, а Третий двинулся плотнее, задевая внутри мифическую точку, ударяясь об нее каждый раз…
Палец ритмично терся. С каждым толчком дышалось все чаще, сердце колотилось в бешеном темпе, и я почувствовала томительный, набирающий обороты ком – он родился где-то в животе, зашевелился, задрожал, а потом вдруг лопнул, заполняя все внутри сладким, непередаваемо сладким теплом. Брызги этого тепла осели повсюду, пара вытекла из уголков глаз и побежала к вискам, а я все не могла перестать пульсировать и содрогаться. Не давая опомниться, Третий требовательно схватил меня за волосы, не болезненно – на грани острого удовольствия, прикусил нижнюю губу, лизнул подбородок и задвигался внутри так часто и глубоко, что шлепки эхом отскакивали от кафельных стен. Я не успела крикнуть и даже охнуть, как куда более острый, громадный ком прокатился по нервам и сокрушительно взорвался, затопляя все существо непередаваемым блаженством.
- Черт, как же потрясающе ты кончаешь, - на одном выдохе рыкнул Третий и замер, выпуская тепло из себя в мое нутро.
Я не могла собрать себя до кучи – растеклась, разнежилась. Шевелиться было абсолютно лень – невозможная истома не прошла, ноги дрожали, руки тряслись. Третий погладил мне коленки, поднял к потолку лицо – нахмуренное, еще хранившее отголоски оргазма.
- Ты сводишь меня с ума, - выскользнув из меня, он коснулся еще напряженного соска.
Я прикусила губу, чтоб не застонать.
- Наверное, поэтому ты говоришь мне всякие гадости, - голос был низким, и я кашлянула.
- Разве гадость сказать правду? Знаешь, что происходит, когда на тебя накатывает оргазм? Твоя и без того узенькая, горячая девочка сокращается, сжимая меня изнутри. Это непередаваемо сладко – по-другому просто не скажешь. - Третий расслабленно улыбался и настраивал воду в душе, пока говорил, а я почувствовала, как отчаянно краснеют щеки.
- Ты меня смущаешь, - уткнула пылающее лицо в ладони и услышала смех.
- Потрясающее начало дня. Ну, залазь под воду. Или тебя на руках отнести, принцесска?
Не давая ответить, Третий подхватил меня под коленки, стащил со стиральной машинки и поставил под теплые струи.
Я фыркнула и брызнула на него водой – чтоб не зазнавался.
Смеясь, Артем забрался ко мне, где мы порядком наплескались, а также наласкались – неторопливо, пенно, тягуче-сладко.
Кошмарная ночь трансформировалась в прекрасный день. И это меня до сумасшедшего воодушевило.
***
Мы завтракали, не спеша и не суетясь. Тему, что словно дамоклов меч зависла над нашими головами, пришлось поднять именно мне. Не выдержала, потому что томилась неизвестностью и неопределенностью.
- Ты отправишься со мной? – спросила, лениво помешивая чай ложкой. – Поездка займет несколько дней. Плюс ко всему, я совершенно не представляю, как сделаю это.
- Ты действительно готова? – с искорками лукавства в глазах, поинтересовался Третий.
Сам он просматривал новости на планшете, пил кофе большими глотками. В целом его поза казалась расслабленной, а выражение лица – дружелюбным и открытым, но я уже научилась отделять зерна от плевел, и знала – это не более чем отрепетированный спектакль. Пьеса - для меня одной.
На самом деле он напряжен и рыщет взглядом по моему лицу, стараясь отыскать малейшие мимические подтверждения лжи, притворства. Гадает – в самом ли деле планирую убить своего мужа, либо же ловко вожу его за нос.
Я задумчиво посмотрела на Третьего, пожала плечами и ответила совершенно искренне:
- Не знаю, готова ли, но я сделаю это, потому что мне позарез нужны адреса тех двоих. Понимаешь, они нужны кровь из носу! - на последней фразе я свела брови на переносице – непроизвольно, только от мысли о заветных адресах.
- Понимаю. И да, постараюсь уладить дела за сегодня, чтобы назавтра отправиться. Закажи билеты.
- Завтра? – как бы я не торопилась, это было слишком быстро. – Но я не знаю, как все сделать, и вообще…
- На месте разберемся. Не поднимай удивленно бровки, детка, Фортуна благоволит рисковым, - на этом Третий подмигнул и поднялся из-за стола.
Мне осталось только вздохнуть поглубже, и постараться унять дрожащие от накатившего адреналина, руки.
Пока убирала со стола, Третий быстро оделся и уехал по пресловутым делам.
Немножко помучившись, я позвонила деду и, не вдаваясь в подробности, сказала, что планы немного поменялись, и я приеду позже оговоренного срока. Рассказала, что пока – все в порядке, попросила не переживать и не бросаться на розыск. Спросила, в порядке ли он сам, на что мне было высказано много красочных деталей. Вроде той, что я – гадкая девчонка, что молодежь не имеет никакого уважения к старикам, что на стрельбище появился новый завсегдатай, и дед намерен перекрутить его на фарш, а затем отдать тот в виде тефтелек своим алабаям. Расспросив Виктора о новичке, выяснила, что желание скормить паренька собакам появилось из-за того, что доморощенный Ворошилов прострелил дедову теплицу, и с перепугу чуть не убился сам, когда удирал от хозяйского гнева. Я рассмеялась, представив себе такое эпичное зрелище. Мы еще немного поболтали, я передала собакам привет и пообещала звонить чаще. Попрощавшись с дедом, прошлась по квартире, чувствуя, как волнами накатывает волнение.