Лягушки

Эак
Я вижу сразу, человек достойный ты
И мыслишь справедливо. Раздевайтесь же!
Оба раздеваются и готовятся к пытке.
Ксанфий
Как испытаешь нас, по справедливости?
Эак
Отменно! Буду бить поочередно.
Ксанфий
Так.
Эак
Готовься!
Ксанфий
Погляди же, и не двинусь я.
Эак
(ударяет Ксанфия)
Ну, вот ударил.
Ксанфий
Да ничуть, свидетель Зевс!
Эак
Теперь того ударю.
(Бьет Диониса.)
Дионис
Ну, когда же ты?
Эак
Да я ж ударил!
Дионис
Не сморгнул и глазом я.
Эак
Загадка! Этого опять попробую.
(Бьет Ксанфия.)
Ксанфий
Чего ж ты медлишь?
(Кричит.)
Ай-ай-ай!
Эак
Что, ай-ай-ай?
Задело за живое?
Ксанфий
Нет, подумал я.
Когда ж Геракла празднества в Диомиях! [52]
Эак
Вот муж благочестивый!
(Дионису.)
Твой черед теперь.
(Бьет его.)
Дионис
Ой-ой!
Эак
Что, больно?
Дионис
Всадников увидел я.
Эак
Чего ж ты плачешь?
Дионис
Чеснока нанюхался.
Эак
Ни чуточки не режет?
Дионис
Ни вот столечко!
Эак
Пора приняться сызнова за этого.
(Бьет Ксанфия.)
Ксанфий
Ай! ай!
Эак
А что?
Ксанфий
Занозу вынь, пожалуйста!
Эак
 
Ну и дела! Опять примусь за этого.
(Бьет Диониса.)
Дионис
Великий Феб! [53] Владыка Дельф и Делоса! [54]
Ксанфий
Ты слышишь, он от боли закричал.
Дионис
Отнюдь!
Мне просто ямбы Гиппонакта вспомнились.
Ксанфий
Не так сечешь. Под душку и в подвздошье бей!
Эак
Да, вижу.
(Ксанфию).
Поворачивайся передом!
(Лупит его.)
Ксанфий
О Посейдон!
Эак
Что, больно?
Ксанфий
Господин зыбей,
И скал эгейских, и седых глубин морских!
Эак
Клянусь Деметрой, разобрать не в силах я,
Кто бог из вас обоих. Так войдите в дом –
Пусть сам хозяин признает родню свою
И Персефона. Оба божества они.
Дионис
Благая мысль. Досадно лишь, что этого
Ты не придумал прежде, чем избить меня.
Все актеры уходят с орхестры, на которой остается хор. Музыка.
 
Парабаса
Первое полухорие
Ода
Муза, к святым хороводам приблизься,
На голос приди и услышь
Песни зов!
Глянь на великие толпы народа.
Мудрость в них
И высокий разум.
Ты достойнее славы, чем сам Клеофонт,
Болтун, на губах у него
В щебете темном и алом
Варварскую песню
Тянет ласточка, гостья фракийских трущоб.
Под стать соловью она стонет и плачет
О том, что погибнет
Муж на жеребьевке.
Хор пляшет.
Предводитель первого полухория
Эпиррема
Дело праздничного хора – город доброму учить
И давать совет разумный. Вот и мы вам говорим:
Уравнять должны вы граждан, снять с души тревожный страх.
Если кто и поскользнулся в хитрой Фриниха [55] сети,
Оступившимся когда-то ныне помогите встать!
Случай дайте им загладить стародавнюю вину.
Говорим еще, бесчестьем граждан нечего казнить.
Стыд и срам! Рабов, однажды лишь сражавшихся в бою,
Как платейцев благородных, вы подняли до господ.
(Впрочем, этого нимало не хотим мы осудить.
Нет же, хвалим, только это вы и сделали с умом.)
Все же тех, кто с вами рядом воевал не раз, не два,
Чьи отцы за город бились, кто вам кровная родня,
Старую одну невзгоду им вы ставите в вину!
Нет, злопамятство оставьте, по природе вы мудры.
Всех, кто близок нам, кто в битву рядом с нами выйти рад,
С них бесчестие мы снимем, званье граждан возвратим,
А побрезгуете просьбой, чванно стороной пройдя,
Вас, родной доведших город до пучины черных бед,
Умными и мудрецами впредь не будем мы считать.